В своей последней книге "Головоломки сексуальной жизни" философ Хосе Антонио Марина утверждает, что сообщения о последних событиях в области сексуальной жизни общества больше всего напоминают вести с фронта. Советы экспертов в отношениях между полами льются как из рога изобилия, тем не менее с каждым днем становится все больше людей, предпочитающих жить в одиночестве.
Больше половины женщин говорят, что они недовольны своей любовной жизнью. Автор "Головоломок сексуальной жизни" говорит о необходимости новой сексуальной революции, после которой общество достигнет счастья в любви. В специально написанной для MAGAZINE статье Хосе Антонио Марина указывает читателям на шесть условий, необходимых для победы в сексуальной "войне"
Секс заставляет о многом задуматься. И он не только ломает головы, но и разбивает сердца. Рассуждения о сексе иной раз носили оргиастический характер, иной раз - апокалиптический, но всегда страдали склонностью к догматизму и упрощению. А ведь даже просто говоря об этой стороне жизни, мы понимаем, что употребляемые нами слова звучат двояко: так произнося фразу "он запутался в своих отношениях", мы подразумеваем, что речь идет именно об отношениях любовных. Если коснуться частной жизни отдельного человека, то становится понятно, что основная проблема, оставленная нам двадцатым веком - это отношения между двумя людьми, живущими вместе. И очень многие задают себе не простой вопрос: почему так непросто уживаться друг с другом?
Сообщения о последних событиях в области сексуальной жизни больше всего напоминают вести с фронта. Известный социолог Лаш (Lasch) считает, что "отношения между мужчиной и женщиной трансформировались в ходе постоянных столкновений". А Американская психологическая ассоциация опасается, что "противостояние между полами все больше ожесточается".
Растет количество людей, добровольно живущих в одиночестве. Институт семьи переживает кризис, отношения между мужчиной и женщиной страдают как никогда, кризис переживает и любовь, но надеюсь, что придет день, когда и сам кризис окажется в кризисе. Создается впечатление, что ни мужчины, ни женщины не знают, что надо чувствовать и что делать с этими чувствами. Свобода нравов сопровождается повальными посещениями сеансов психотерапии.
Треть французского общества регулярно обращается за консультацией к сексологам. Согласно опросу, проведенному журналом "Woman", половина женщин не довольны своей сексуальной жизнью. Мы находимся в ситуации, напоминающей положение, в котором оказался цыган из шутки, рассказанной Ортегой (Ortega). Один цыган пришел в церковь на исповедь. Священник удивляется, что тот не признается в воровстве: "Ты что и в правду ничего не украл?" Цыган ему отвечает: "Святой отец, как же я могу не красть!". "Но ты ведь не признаешься в этом? Разве ты не знаешь, что это грех?" И тогда цыган говорит: "Видите ли, отец мой, до меня дошли слухи, что скоро этот грех отменят".
Нормы сексуального поведения изменились настолько быстро, что многие люди почувствовали себя обманутыми из-за того, что так долго верили в них. Они ложились спать с верой в супружескую верность, а проснулись в царстве идеологии семьи на все вкусы. До сих пор в обществе существует неприязнь по отношению к гомосексуалистам. В семьях растет грубое обращение с женщинами. Общество настроено пессимистически, потому как не видит как достичь понимания между членами семьи. И, чтобы огородить себя от тайн секса, нам в голову не пришло мысли лучше, чем упростить его. Мы, наверное, похожи на детей, рассказывающих ужасно смешную историю, чтобы не было так страшно.
Мне сложно признать, что наше будущее находится в руках проигравшего разума, и хотелось бы сделать все возможное, чтобы разум все-таки восторжествовал. Пессимизм стал интеллектуально престижен, хотя вовсе этого и не заслуживает. И, несмотря на то, что я стал свидетелем большого числа неудач в семейных отношениях, мне кажется, что наше общество все же идет не к полнейшему непониманию, а - наоборот. Хорошему мореплавателю нужны хорошие карты морских путей, и именно их разработкой я и хочу заняться, чтобы мы знали, откуда и куда держит путь наш корабль. Вот несколько координат, которые помогут вам не утонуть в гигантском океане страстей.
Похоже, что люди одержимы сексом. Его ищут, наблюдают, используют и продают. Некоторые депутаты не в состоянии даже посетить парламентскую сессию, не вспомнив о порнографии и не упомянув о ней. Существует гигантская индустрия удовлетворения желаний. У пристрастившихся к сексу есть даже свой специализированный медицинский журнал. Оргазм воспринимается как некая сверхметафора. Поэт говорит о своем творчестве и полагает, что пришедшее к нему художественное озарение напоминает оргазм.
Футболист рассказывает, что он чувствует, когда забивает гол и утверждает, что мяч, забитый в ворота противника - это то же самое, что оргазм в постели. Феминистки выступают против восхваления оргазма, потому как считают, что это проявление мачистской стороны сексуальной жизни. Компас нашей сентиментальной жизни постоянно указывает нам на секс как на причину, цель, надежду и страх, лежащие в основе всего.
Но все же мне кажется, что подобный, упорно насаждаемый в обществе взгляд на секс лишь обман. Здесь еле ощутимый интерес к сексу как таковому и еще менее заметный интерес к продолжению рода подменен чудовищным интересом к любым проявлениям сексуальности в нашем обществе. Если приравнивать секс к сексуальным отношениям, то окажется неправдой, что люди только и стремятся, что залезть к кому-нибудь в постель. И, наоборот, если под сексом подразумевать сексуальность - то есть весь сложный мир, определяемый многими символическими, эмоциональными, психологическими, экономическими, политическими и юридическими моментами, в основе которых лежит секс как биологическое проявление жизни - в таком случае мы правы, уделяя ему столь большое внимание.
Тот акт, который мы упрощаем, употребляя лингвистические обороты, вроде "трахнуть, отыметь или переспать", возможно, и не играет столь важной роли в нашей жизни, как это кажется со стороны. Скорее всего, его даже нельзя приравнять с легким спазмам стремления вырваться на свободу. Но в нашей жизни занимают действительно важное место переживания, связанные с любовью, семьей, обществом, в основе которых лежит сексуальность.
Секс нам достался в настолько идеологизированной форме, что сегодня необходимо вернуться к истокам и понять происхождение этой стороны нашей жизни. Иначе, мы не сможем понять, ни то, что мы чувствуем, ни то, чего нам стоит ждать. Мне кажется, что изучение сексуальности имеет огромное практическое и теоретическое значение. С практической точки зрения, этот аспект жизни важен, потому как влияет на наше счастливое или несчастное существование.
С теоретической точки зрения, изучение этой проблемы поможет нам проследить процесс трансформации стада животных в человеческое общество. И этот путь таит много опасностей. Мы идем по лезвию ножа, и с этим ничего нельзя поделать. С одной стороны нам грозит опасность изощренной животности, с другой - подозрительной духовности.
Вторую половину двадцатого века ознаменовало невиданное прежде движение за сексуальное освобождение. На протяжении многих веков формировалась тягостная сексуальная мораль, когда в одну кучу сваливались старые предрассудки, страхи, отношения к власти, экономические интересы, советы, касающиеся гигиены, отвращения, чувство вины, россказни и несколько действительно мудрых рекомендаций. Наша культура дала нам извращенное представление о сексе, как о чем-то грязном, и мы правильно сделали, что избавились от него. Но сексуальная революция оказалась не настолько победоносной, как все того ожидали. Она предложила нам всем привлекательную утопию свободного общества, которое можно было построить путем разобщения. А такая задача оказалась невыполнимой.
Основной характеристикой человеческого общества стало желание, а его было необходимо взращивать, оберегать, создавать и наслаждаться им. Но человек настолько противоречив, что не может жить в постоянном поиске удовлетворения своих желаний. Со стороны кажется, что занятия сексом это чуть-чуть больше, чем катание на горных лыжах или дайвинг. Наши бесконечные желания эволюционируют и теперь нам требуются не только развлечения и удовольствия, но и счастье. И именно в этот момент мы и начинаем осознавать, что немного переборщили. Несколько лет назад Бодрийяр (Baudrillard) уже задал вопрос: "А что будет после оргии?".
На первой странице последнего номера "Le Nouvel Observateur" стоял заголовок: "Мы все стали реакционерами?". Интеллектуалы, совершившие революцию 68-го года, восстают против 68-го года. Паскаль Брукнер (Pascal Bruckner), двадцать пять лет назад написавший "Новый любовный беспорядок", в одном из недавних интервью заявил: "Секс по-прежнему остается преследующей нас загадкой. А после 68-го года лишь умерло все ангельское в сексуальном желании, умерла идея, что все связанное с сексом, прекрасно". И в завершении высказывает нисколько не удивляющую меня мысль: "Нам необходимо открыть для себя весь сложный мир любовных переживаний".
Но как это сделать? Отвергая все лозунги сексуального освобождения? Мне так не кажется. Речь идет о продолжении революции, а не об ее отмене. Проводя сексуальную революцию, поколение 68-го года считало, что свобода - это освобождение абсолютно от всех связей, в том числе и сентиментальных, и именно здесь их идея и не сработала. Это был процесс общего обесценивания прежних ценностей, превративший все в игру. Но постоянно играть нельзя, точно так же как нельзя и без конца рассказывать анекдоты. Все закончится тем, что мы начнем тосковать по серьезному.
И именно потому нам необходима вторая сексуальная революция, которая избавит сексуальность от всего тривиального, от недоверчивости, узколобости и скептического отношения к природе человека. Мы переживаем свою сексуальность как стихийное бедствие, как утешение для потерявших все. Мы так долго холили и лелеяли собственную индивидуальность, обхаживали себя, заботились о своем индивидуальном развитии, о своей самодостаточности, что утратили способность - в случае, если вообще когда-либо ею обладали - эмоционально общаться с другими людьми. Мир превратился в гигантский бильярдный стол, где каждый отдельный, изолированный от других шар, катается сам по себе, и сталкивается с другими такими же шарами лишь на мгновение.
Влюбиться очень легко, легкими оказывают и простые занятия жестким сексом. И оказывается, что больше всего трений и разногласий возникает, когда люди пытаются жить вместе. И, тем не менее, опросы, проводимые повсеместно, говорят нам, что к браку стремятся практически все. Подобное заявление кажется удивительным, если вспомнить, что в развитых странах становится все больше людей, добровольно выбирающих одиночество.
И все же это две стороны одного и того же феномена. Счастливая любовь на долгие годы по-прежнему желанна для очень многих, но общество поглотила идея, что такая любовь недостижима, а потому лучше не питать никаких иллюзий и на многое не надеяться. И потому мы живем словно в обороне, в легкой дымке обмана, разочарованные прежде, чем нас действительно успели обмануть, извлекая урок из ошибок других. Многие из моих учеников в детстве пережили развод родителей, и теперь не хотят повторять их горький опыт. Истории о несчастной любви захватили в обществе монополию, а стоило бы вновь обратиться к рассказам о счастливых любовных парах, потому что такие тоже встречаются.
И самая опасная черта этой проблемы - это распространяющаяся идея, что человек не слишком интересен. И самое большее, что он может дать - это его тело. Человек стоит чуть ли не больше когда лежит, чем когда стоит. Ситуация мне напоминает один жестокий анекдот про Форда (Ford). Говорят, что он произнес следующую фразу: "Когда я прошу пару крепких рабочих рук, мне присылают человека!". И слишком многие начинают думать точно так же. "Для получения удовольствия мне нужно было всего лишь тело, а я столкнулся с личностью, которая даже имеет какие-то виды на меня".
А, памятуя о том, что предсказания могут сбываться лишь от одного их произнесения, мы, наверное, слишком долго и настойчиво говорили, что в общении с другим человеком нет ничего интересного, и потому скоро действительно станем неинтересны. Нас уже начинает удивлять Аристотель, сказавший, что в человеческих отношениях самое главное - филия, дружба.
Это последняя надежда на счастье в суровых реалиях нашей жизни. А потому, если надежды не оправдаются, то никто не захочет вступать в отношения, которые заведомо кончатся провалом. Больше всего надежд на совместное проживание возлагают женщины, а потому логично, что именно они чаще, чем мужчины, начинают бракоразводные процессы. И все же, тот факт, что семьи прошлого были более стабильными, кажется мне ложным.
Та стабильность основывалась вовсе не на любовных отношениях. Скорее, на экономической зависимости, на подчинении женщины, а именно они чаще всего спасали неудачные браки. А, когда женщина получила больше независимости и захотела, чтобы отношения в семье стали симметричнее, прежняя структура брака начала разрушаться. И сейчас нам необходимо построить новую структуру брака, в которой обе половины равноценны, но мы не знаем, как это сделать. Несколько месяцев назад я участвовал в международной конференции, посвященной проблеме примирения жизни в семье и трудовой деятельности. Я считаю весьма показательным тот факт, что более 90% присутствовавших на конференции были женщины. По всей видимости, эта проблема беспокоит именно их.
Подобное наблюдение подтверждает идею, высказанную мной в книге: сентиментализация секса, безусловно, творение женщин
В этом смысле стоит сказать, что женщины оказались эмоционально творческими личностями. Для мужчин они были хорошими учителями и нередко им приходилось терпеть последствия такого обучения. Мои предположения основаны на трех типах фактов. В основе первого типа лежат психологические особенности эволюционного развития.
Так, например, Девис Басс (Davis Buss), изучив сексуальное поведение, характерное для культур 37 разных народов, утверждает, что отношение к сексу у мужчин и женщин в процессе эволюции было различным. Мужчины гораздо меньше значения придают эмоциональной стороне отношения. И, напротив, женщинам, которые всю историю существования рода человеческого, вплоть до последнего времени, занимались тем, что рожали и растили детей, находились в состоянии крайней уязвимости, была необходима эмоциональная связь с мужчиной для поддержания существования детей и всей семьи в целом. В некоторых развитых странах подобная ситуация полностью изменилась: женщины получают материальную помощь от государства, что, к примеру, в Дании и Швеции привело к рождению 50% детей у матерей-одиночек, даже не намеренных вступать в брак.
В основе второго типа фактов лежат психофизиологические аспекты. В мире животных, за исключением, возможно, лишь некоторых видов приматов, самки не испытывают оргазма. Женщины же, напротив, его испытывают, но не настолько быстро, как мужчины, что приводит к сексуальной неудовлетворенности многих из них. Именно потому женщина и стремится продлить сексуальный контакт, замедлить его, сделать более эротичным. Эротизм - это тоже изобретение женского ума. Но эти желания женщин долгое время замалчивались, потому как им было неприлично демонстрировать свои сексуальные желания, казалось даже, что у нее их не может быть и нет. Одним из последних достижений в области сексуальных отношений стало требование женщин получать от секса удовольствия, требование, до сих пор сталкивающееся с многочисленными предрассудками и предубеждениями.
Третий тип фактов нам предоставляет антропология. Сексуальная любовь - это чуть ли не сверхъестественное творение. В нем переплетаются физическое наслаждение, которое по сути своей эгоцентрично, с любовью к другому человеку, которое бескорыстно. Я люблю человека, когда его счастье является частью счастья моего. И мне кажется чудом, что такое чувство - настолько нелогичное, противоречивое, совершенно не расчетливое - может существовать.
И я полностью согласен с мнением прекрасного антрополога Эйбл-Эйбесфельдта (Eibl-Eibesfeldt), утверждающего, что такая бескорыстная любовь, когда человек становится счастлив, принося счастье другому человеку, появляется в мире одновременно с материнством, с заботой о малышах. Именно в этом и заключается суть любовного инстинкта, в том виде, в котором я его описал. Счастье матери зависит от счастья ребенка. И это счастье сравнимо с беспокойством, связанным с заботой о нем. И эксперимент, проведенной женщиной в области чувств, состоял именно в том, чтобы перенести его на другие формы отношений, например, на отношения к мужчине. Так нежность, характерная для материнской любви к ребенку, переносится в любовные отношения. Взрослые люди, поддерживающие любовную связь, всегда ласкают друг друга.
Обратившись к культурному наследию разных народов, можно установить, что все они так или иначе регулировали сексуальные отношения, как противоположные интересы вступивших в связь людей приводили к конфликтам. Но, мне кажется, что от морали прошлых веков, характеризуемой неоднородностью положения в паре, можно отказаться, потому как любая мораль ограничена лишь той культурой, в которой она принята. Нам же, напротив, нужна общекультурная этика сексуальной жизни. По моему мнению, этика - это разум в поисках счастья.
И потому она ничем не ограничена, напротив, она стремится к освобождению, она созидательна и одухотворенна. Эта этика стремится к созданию человеческого общества, благородного и доставляющего наслаждение, в котором сексуальность будет иметь одно из самых важных значений и полноценно развиваться. Мы должны воспользоваться опытом всего предыдущего человечества - его достижениями, талантами, ошибками - для создания новых условий жизни, которые сделают нас счастливее и достойнее. Приняв такую модель развития нашего общества, нам необходимо заняться эмоциональным воспитанием людей, благодаря которому мы и сможем воплотить мечту.
И эмоционально воспитываться должны не только отдельные люди, но и все общество в целом. В настоящий момент общество - с его убеждениями, ценностями, моделями поведения и взглядами - стало основной преградой на пути любовного примирения. В нашем обществе царит культура возбуждения мимолетных, а не сильных отношений; желания, а не наслаждения; удовольствия, а не счастья; спонтанности, а не долгих прочных связей. И мы забываем, что счастье - это не состояние, а действие, и, что настоящая любовь - это труд. Вялая любовь, точно так же как и любовь немая - это всего лишь подобия настоящей любви.
Рассматривая этот вопрос стоит отталкиваться от следующего факта: конфликты в отношениях между живущими вместе людьми - это правило для всех культур, а не исключение из него. Если наше общество достаточно умно, нам стоит воспользоваться достижениями первой сексуальной революции, расчистившей нам основание, на котором можно построить общество с достойной сексуальной жизнью. При таких отношениях человек постоянно получает от другого награды: чувственные, плотские, практические или духовные. А это уже счастье.
|
|
|
