Я упивался ее трепетными, чувственными лепестками, которые передавали прикосновения моих губ и языка, словно электрическим разрядом, всему телу, которое было полностью мне подвластно в эти минуты
Горечь сигаретного дыма драла горло, через мутное от грязи стекло тамбурной двери было видно как, под монотонное стучание колес, мимо проносятся порытые снегом холмы и долины, деревья и кустарники, унося меня прочь, из Сибири в Европу.
Вдавливая очередной бычок в грязную, полную окурков консервную банку, которую кто-то предусмотрительно повесил на алюминиевой перекладине на окне, я прикуривал новую сигарету. Несмотря на то, что поезд неумолимо уносил меня все дальше и дальше от далекого и пока еще чужого сибирского города, мои мысли оставались там. Они были с ней. Даже когда я попытался уснуть, лежа на жесткой полке купе и вдыхая запах отсыревшего постельного белья и необъяснимый, но хорошо всем известный запах купейных вагонов, закрыв глаза, я сразу увидел ее… Ее ласковые и одновременно строгие глаза, ее нежные и способные на многое губы… И вообще я как неопытный юнец грезил ей!
Сейчас, когда прошло уже достаточно времени, я уже не мог вспомнить, где именно мы познакомились, но это было точно в Интернете, и как-то получилось так, что стали переписываться. Так прошло достаточно много времени, мне казалось, что мы знакомы все жизнь и понимали друг друга с полуслова, разговаривали на очень интимные темы, даже несколько раз обменялись откровенными фотографиями. Вот после этого и засвербело в душе, захотелось наконец-то увидеться и бросится друг к другу… Знаете, это как лет в шестнадцать, когда первый самый раз ты ощущаешь запах женщины, которая позволяет тебе взять себя, и ты уже не можешь остановиться ни сам, ни под влиянием никаких других сил.
Она проявляла, на мой взгляд, такие же чувства, поэтому весь вопрос стоял только во мне. Она жила в Сибири и мы занимались схожей деятельностью, может это и сыграло решающую роль в формировании наших отношений, мы понимали друг друга не только в личном, может быть, все было не из-за этого, я не возьмусь сейчас оценивать… Но как только я увидел, что именно в том самом городе будет проводиться довольно интересный семинар, я тут же задал ей вопрос, могу ли я приехать? Она, наверное, не думала ни секунды, и через мгновение я получил от нее очень короткий, но всеобъемлющий, ответ, который заключался в одном слове «ДА» и восклицательном знаке.
Не имеет смысла рассказывать, через какие трудности мне пришлось пройти, чтобы убедить свое начальство в необходимости посещения этого семинара, и я даже был готов уехать на него за свой счет, но удача решила не оставлять меня, и через неделю, предварительно обсудив с ней все подробности по электронной почте, я вошел в вагон с неописуемым чувством восторга и ожидания чего-то долгожданного и одновременно, неожиданного, можно сказать чего-то сверхъестественного и в то же время так хорошо знакомого. Я ехал к ней!
Семинар, рассчитанный на три дня, проходил в каком-то загородном пансионате, поэтому нас должны были расселить прямо в номерах этого, как оказалось в последствии, довольно приличного заведения. Сервис был на высшем уровне, даже встретили около вагона, и, усадив в машину, доставили до места.
Переступив порог пансионата, я почувствовал, как по моей спине пробежали мурашки. Мне было хорошо знакомо это чувство, меня кто-то внимательно разглядывал, но я не мог видеть этого человека, хотя имел очень серьезное предположение, кто это был и почему так пристально он, вернее, она меня разглядывала. Вокруг меня суетились принимающие участников семинара сотрудники, в течение нескольких минут, у меня проверили все необходимые документы, оформили одноместный номер и приняли мои пожелания по питанию. Если честно, то я был немного шокирован, тут был явно более серьезный сервис, чем скажем на хваленых московских семинарах, теперь осталось посмотреть на тот материал, который нам будут представлять.
Как только за улыбчивой девушкой, проводившей меня в номер, закрылась дверь, я огляделся и достав мобильник, быстро нашел тот самый номер, который старательно внес в записную книжку… Только нажать на кнопку вызова оказалось не так просто. Даже в горле пересохло от волнения, а рука сама потянулась за сигаретой. Я так и вышел на лоджию, держа в одной руке мобильник и тлеющую сигарету в другой, а в моей голове была полная неразбериха.
Помнится, как-то раз, будучи еще студентом первого курса, я очень серьезно поспорил с профессором, который убеждал нас, что наше жизнь, и поведение в частности, очень сильно зависит от ситуации, и нечто не влияет на нее больше чем создавшиеся условия, я же, в свою очередь, отстаивал свою точку зрения, основанную на убеждении, что поведение человека основано, прежде всего, на личностных характеристиках и установках, совершенно не задумываясь обо всем процессе формирования этих самых личностных установок и характеристик. Вот и сейчас, стоя на морозном воздухе с тлеющей сигаретой во рту и тупо глядя на телефон, я в очередной раз убеждался, что тот старый профессор был прав.
Меня бросило в жар только от одной мысли, что одним движением пальца можно изменить жизнь, как минимум одного человека, а что может быть в перспективе, это даже предположить никто не пытался. Но тогда зачем я стою посреди безумно красивого заснеженного леса, на лоджии номера в каком-то пансионате, название которого, так и не запомнилось мне? Зачем я делаю все это? Зачем я примчался за тысячу километров от дома? Послушать какие-то умные вещи по работе? Чушь! То, о чем будут говорить интересно, но не настолько, чтобы под Новый год сорваться и броситься на другой конец страны. Приехать к незнакомой женщине для того, чтобы провести с ней несколько, пусть даже безумно романтических ночей? Бред! Такой поступок может быть оправдан в безоблачной юности, но не в тридцатипятилетнем возрасте… Метнуться на другой конец страны к человеку, который понимает тебя как ни кто другой? Вот! Вот, в чем весь смысл! Ты можешь жить в миллионном городе и быть одиноким, потому, что тебя никто не может или не хочет понять, а можешь жить один в лесу и чувствовать себя понятым и нужным, даже если все твое общение будет происходить по телефону с человеком, который понимает тебя. И вот тогда расстояние перестает быть расстоянием, в том смысле, которое мы приписываем ему. Именно тогда человек становится по настоящему свободным, именно в этом случае можно понять, когда человек приезжает за тысячу километров, просто для того, чтобы подарить женщине цветок и увидеть радость в ее глазах, или выпить рюмку водки с другом, или… О таких людях обычно говорят, что «…бешеной собаке сто верст не крюк…».
Морозный воздух вернул меня в состояние, когда мозги могут думать, поэтому, выкинув истлевшую сигарету и вернувшись в теплый номер, я все-таки нажал на кнопку вызова. Как только послышался гудок, в дверь номера постучали…
- Войдите… - как можно увереннее произнес я, мысленно чертыхнувшись на этот стук и на то, что гудок вызова оборвался.
Дверь медленно открывалась, а в моих мыслях витала буря, черт возьми, ну, не может же все быть так плохо? Почему она не ответила? Почему сбросила вызов? Рука опять потянулась за сигаретой…
- Я уже думала, что ты не позвонишь… - неожиданно раздался мягкий, бархатный голос, при звуке которого у меня закружилась голова, а ножки стали ватными.
- Так… это… - комок встал в моем горле, - То есть здравствуй!
- Здравствуй… - ответила она, и легкая улыбка тронула ее губы.
На меня смотрела женщина с фотографии, которую я постоянно рассматривал, мечтая об этой встрече. Сейчас все встало на свои места, я в тысяче километрах от дома и на меня смотрит женщина, о которой я грезил, последние несколько месяцев. Но в реальности она была немного другой, нежели я себе представлял, она была более привлекательной.
Строгий брючный костюм, подходящий под деловую атмосферу, подчеркивал изящность ее фигуры, которой могли позавидовать молоденькие девушки. Строгий, даже немного прожигающий, взгляд широко распахнутых, голубых глаз испепелял, но это была, как мне показалось, только видимость, на ее губах играла легкая улыбка, то и дело, заставляя появляться ямочки на ее щеках. Глядя на нее, я был в оцепенении, и она это хорошо понимала.
- Сейчас будет начало… - она подошла ко мне и коснулась рукой моего плеча, ее темно рыжие волнистые волосы, качнулись в такт ее движению, - Пойдем?
- Да, извини… - спохватился я, мои мысли были непонятно где, я совершенно забыл о том, что хотел сделать, постоянно репетируя нашу встречу, - Сейчас…
- Пойдем… - лучезарно улыбнулась она, ее забавляло мое поведение, и повернувшись к двери она медленно направилась к ней.
- Подожди! – наконец-то собрался я с мыслями, шагнул к стоящему на журнальном столике портфелю и очень осторожно достал купленную еще на вокзале бардовую розу и протянул ей, - Прости, но она может только подчеркнуть твое очарование своей простотой… - такой дурацкий каламбур, что я плету?
Как мне показалось, я сморозил редкостную чушь, она замерла на какое-то мгновение, заставляя меня съёжиться в ожидании краха, но она неожиданно широко улыбнулась и приняла цветок. После чего, она приблизилась ко мне вплотную и, приподнявшись на цыпочках, чмокнула меня в губы, стараясь не испачкать меня губной помадой. Казалось бы, что такое, а мое сердце забилось еще сильнее, чем прежде, и я был готов запрыгать от счастья.
- Спасибо… - она была поражена, но быстро взяла себя в руки, и собралась с мыслями – Я пойду поставлю эту прелесть в воду, а ты не забудь снять пальто… Встретимся в холле…
Пальто, тьфу на него… Но снять надо, а то стою как говорит мой товарищ «как пустым мешком ударенный». Нет, все-таки я сделал правильно, примчался на другой конец страны чтобы увидеть радость в глазах женщины, даже если не будет ни какого продолжения в наших отношениях, этого взгляда и самого легкого на свете поцелуя хватит… Хватит для того, чтобы запомнить эти мгновения на всю жизнь.
Вот с этими мыслями я и вышел в коридор, не забыв, конечно, последовать ее совету и скинуть с себя пальто. По мере моего приближения к конференц-залу жизнь вокруг меня принимала более активную и понятную форму, во всем было столько пафоса и официоза, что мне стало на какое-то мгновение смешно. Только, что делать? Этот вопрос еще Николая Гавриловича волновал много лет тому назад… Мы все актеры в этом театре абсурда…
Странно, но еще никогда в жизни я не чувствовал себя уютно на таком мероприятии, меня всегда доставали натянутые улыбки и фальшивые комплименты, скрывающие истинные мысли собеседника, но сейчас я был самым благодарным участником этой «профессиональной тусовки»? Наверное, потому, что мои мысли и желания находились далеко не этого мероприятия, они находились с той самой женщиной, с которой я впервые провел несколько долгожданных секунд в своем номере несколько минут назад, а вся эта суета и снующие туда-сюда люди были только лишь декорацией, которые очень гармонично прикрывали и скрывали мои настоящие мысли и помыслы.
Прошло несколько минут, разрозненные группы людей стали рассаживаться по местам, а ее все не было, я всматривался во все темные закуточки и нищи, которых было очень немного, но ее там не было, и когда я уже стал терять терпение, появилась она. Мы уселись в кресла в числе самых последних и получив из рук улыбающейся девушки папки с логотипом семинара, приготовились слушать восторженную речь организатора… Или может быть организаторов? Мне было совершенно все равно, что там происходило, я сидел рядом с самой прекрасной женщиной на свете!
Когда она взглянула на меня, своими голубыми, как небо, глазами, в первый раз, я чуть не закричал от радости, а когда ее теплая рука коснулась моей и позволила, чуть позже, моей ладони накрыть ее красивые, тонкие пальцы, на которых был безупречный по своему исполнению маникюр, у меня закружилась голова, а в мозгах закружилась квиновская “Death On Two Legs”, как предвестник чего-то долгожданного.
Первый день этого семинара был ознакомительный, и начинался в обед, поэтому время до окончания пролетело быстро, и мы были приглашены на ужин, который был организован очень не плохо, даже бар оказался открыт для всех желающих, и как Вы понимаете, их было в избытке. Сразу послышалась громкая музыка, смех и сначала осторожные, а потом уже более раскрепощенные речи и тосты. Но нам было не до этого, мы сидели друг напротив друга и тихо смотрели друг другу в глаза. И этого было достаточно, чтобы через какое-то время одновременно понять, что нам пора.
Коридор встретил нас приглушенным эхом шагов, практически до номера мы шли, держась за руки, но как только мы достигли какой-то неведомой черты, не дойдя до моего номера буквально нескольких шагов, она отдернула руку и внимательно посмотрела мне в глаза.
- Это мой номер… - ее голова кивнула в сторону двери, - Мне надо несколько минут…
- Хорошо, - ответил я, радуясь, что всего несколько минут, я готовился к большему, - Тогда я приготовлю вино и фрукты, и буду с нетерпением ждать твоего появления…
- Ладно… - улыбнулась она, и нежно провела пальцем по моей щеке, я постараюсь не заставлять нас обоих долго ждать… - и грациозно повернувшись, исчезла за своей дверью.
Как только за ней закрылась дверь, я кинулся в свой номер. Теперь предстояло вспомнить все, что касалось скоростного раздевания и одевания. Все-таки армейская выучка – большое дело! Мне хватило нескольких минут для того, чтобы принять душ, переодеться в новый костюм, расставить на журнальном столике фужеры, фрукты и две бутылки вина. Я не знал, какое вино она предпочитает, вот и поставил на стол бутылку белого и красного испанского вина, которое мне привезли еще в позапрошлом году из Испании. В чемодане лежала еще бутылка коньяка, но я постеснялся ее сразу поставить на стол.
Прошло несколько долгих минут перед тем, как я услышал, что в дверь постучали. Мое сердце усиленно заколотилось, но я стараясь не показывать своего волнения, открыл дверь и… То, что было дальше, нельзя описать словами…
Мы смущенно или даже немного пугливо пытались ухаживать друг за другом, краснея из-за своих неуклюжих движений или нелепых слов. Это было трогательно и трепетно, словно мы были влюбленные юнцы, которые переживают чувство влюбленности в самый первый раз… По мере опустошения бутылки с необыкновенно ароматным вином, наше общение становилось все более и более интригующим и в конечном итоге я пригласил ее на танец… Представляете? Мы танцевали без музыки, но она звучала в наших сердцах, если бы это было не так, то у нас бы ничего не получилось.
Секунды складывались в минуты, а мы все кружились, глядя друг другу в глаза, нам не нужно было ни говорить, ни думать обо всем происходящем, нам было хорошо вместе, поэтому все, что произошло дальше, можно было предугадать. Наши тела прижимались все сильнее и сильнее, и когда даже искре негде было проскользнуть, наши губы страстно встретились в долгом поцелуе. Даже если бы в этот самый момент на улице случилось столпотворение, нам бы было глубоко все равно, мы слишком долго ждали этого мгновения, чтобы отвлекаться по пустякам.
Наши руки, путаясь и иногда застопориваясь на пустяках, судорожно срывали одежду друг с друга, пуговицы моей рубашки брызнули фонтаном в разные стороны, а ее бархатное вечернее платье скользнуло с ее плеч, как только мои пальцы поддели бретельки. Не отрываясь друг от друга, мы продвигались к кровати, переступая через спадающую с нас одежду, самое интересное, что этой одежды на нас оказалось не так много, как должно было быть. Я специально, впрочем, как и она, не стал надевать нижнее белье, поэтому мы моментально оказались в костюмах Адама и Евы. Хотя, я обманываю, на ощупь, я нашел ажурные чулки, а когда, приоткрыв один глаз, я увидел наше отражение в зеркале, от чего, наше приземление на кровать стало незамедлительным.
Ее губы были страстными, жадными и одновременно нежными, а ее язычок вытворял такое, что я задыхался не от нехватки воздуха, а от чувства восхищения. Каких-то несколько минут, она позволяла мне доминировать над собой, а потом, еще несколько минут страстно выгибалась под натиском моего язычка, который проникал в ее самое сокровенное, в ее бутон. Ее стоны еще больше заводили меня, а руки крепко держали мою голову, как бы опасаясь, что я могу оторваться от этого, источающего нектар кувшина страсти. Я был в восторге, ее цветок был таким нежным и влекущим к себе, что я даже немного засомневался. Она писала мне, что у нее есть ребенок, но то, что я сейчас ласкал, не имело ни каких следов.
Я упивался ее трепетными, чувственными лепестками, которые передавали прикосновения моих губ и языка, словно электрическим разрядом, всему телу, которое было полностью мне подвластно в эти минуты.
Но, как только мои желания повели меня дальше, она тут же превратилась в страстную тигрицу, ее глаза сверкали, а на губах играла лукавая улыбка. Я не успел охнуть, как оказался на спине, еще мгновение и ее теплые губы запечатали мой рот, прерывая тем самым мой удивленный вздох. Она делала это так здорово, что моя голова закружилась, а пришла в нормальное положение только тогда, когда она миновала мои соски, и приближались к моей вздыбленной, вопиюще заявляющей о себе плоти. Я замер в ожидании, но она, словно чувствуя мое состояние, медлила, заставляя меня мучаться в ожидании.
Тяжело дыша, я был готов умолять ее, а она, опять поняла мое состояние, и как хищница накинулась на свою добычу, захлебываясь от азарта, с самого начала поглощая меня целиком, не давая мне опомниться и заставляя меня кричать от неожиданности и безумного удовольствия, от страсти и возбуждения, которые накопились во мне. Это было безумие… Только безумствовал только я, еще ни разу я не оказывался в таком положении, она полностью контролировала меня, и как только я был в миллиметре от кульминационного мига, она оттягивала его, и убедившись, что я готов к продолжению, начинала все заново.
У меня было впечатление, что я качаюсь на волнах, но, не смотря на все безумие, этого необыкновенного удовольствия, я не мог долго позволять так «издеваться» над собой, я не мог бездействовать. Собрав всю силу воли, я одним резким, но нежным рывком, оторвал ее от себя, и моментально занял доминирующую позицию, втираясь между ее плотно прижатых друг к другу ножек и не встретив никакого сопротивления, уже через мгновение, я ворвался в ее изнывающее от желания лоно, вырывая из ее груди восторженный стон.
Ее цветок истекал нектаром, но, не смотря на это, мне было тесно, и это было восхитительно. Резкими толчками, я старался пробиться все дальше и дальше, все глубже и глубже, под сопровождение ее стонов, и под натиском ее остреньких наманекюренных ноготочков, которые спились в мои ягодицы. Каких усилий мне стоило сдерживаться, теперь это было делом принципа, теперь я должен показать, на что я способен.
Ее тело металось подо мной, лицо исказилось в экстазе, и через мгновение на нее обрушился поглощающий все вокруг, оргазм… Она билась в конвульсиях, сначала покрывшись мурашками, а потом – испариной, громкий, протяжный крик бился в стены и потолок номера, а я, стиснув зубы, и думая только о том, что бы не кончить, продолжал с ожесточением работать, стараясь выжать из нее все, на что она способна в приступе оргазма.
Не могу сказать, сколько это продолжалось, но реально, я такого еще никогда не делал, она резко прекратила кричать, ее тело обессилено расслабилось, оставаясь податливым моим толчкам, казалось, что она потеряла сознание. Я действительно подумал, что она отключилась.
Замедляя свои толчки, я неожиданно для себя решил привести ее в чувство, но не обычным способом, хотя предполагал, что это может ей и не понравиться.
Покинув ее горячее лоно, я перевернул ее на живот – она ни как не отреагировала на это, продолжая находиться в бессознательном состоянии, развел ее стройные ножки в стороны и, раздвинув ее упругие ягодицы, коснулся необыкновенно нежное темно-розовое пятнышко ее ануса языком, смазывая его своей слюной. Она встрепенулась, но не ожила, продолжая оставаться безучастной, только где-то в глубине ее тела, встрепенулась ее страсть.
Теперь, когда ее попочка была готова, продолжая руками раздвигать ее ягодицы в стороны и помогая себе большим пальцем, я уткнул головку своего члена в темно-розовое пятно. Вздохнув, и мысленно пожелав себе удачи, я стал медленно, но сильно давить членом на ее анус. Время шло, а я стоял на месте, ее попочка ни как не хотела пропускать меня в себя, поэтому, надавив немного посильнее, я наконец-то, стал проникать внутрь, миллиметр за миллиметром проникая в ее прямую кишку.
Когда я вошел в нее полностью, она ожила, наполняя комнату тихим стоном, теперь, мои руки, поднырнув под ее плечи, крепко держали ее, мне нужен был упор, и, заняв наиболее удобное положение, я стартовал. С каждым моим новым проникновением, стон усиливался, и уже скоро она вновь кричала, но в этом крике было что-то молящее, она как будто, умоляла не останавливаться, дойти до самого конца и кинуться в омут оргазма вместе с ней.
Ее попка еле ощутимыми движениями двигалась на встречу буравящему ее члену, еле заметными, но она двигалась на встречу мне, моей страсти, то и дело, утыкаясь лицом в покрывало кровати, прерывая свой крик.
Я почувствовал, как мой член начинает наливаться перед «выстрелом», еще сильнее обостряя мои чувства, как комок подкатил к горлу, а по спине пробежала испарина. Еще мгновение и я преодолею черту, отделяющую чувство реальности, чувство возбуждения и азарта от оргазма, который мгновенно переносит человека в совершенно другой мир, мир, где все остальное не имеет значение.
Закатив от удовольствия лаза и заскрипев зубами, я уткнулся лицом в ее спину, мои движения стали похожи на судорожные рывки, а вглубь ее прямой кишки струя за струей ударило мое семя. Она сильно, много сильнее чем было до этого, закричала и стала сжимать и разжимать мышцы, этим приводя меня в полный восторг, и заставляя кричать вместе с ней.
Когда поток семени иссяк, я уже был не в состоянии мыслить, но одна единственная мысли пульсировала в моем воспаленном сознании – почему этот семинар такой короткий?
Антоша, 19 – 28 декабря 2006 года
|
|
|
