Эта история произошла со мной, когда мне было шестанадцать лет. Я тогда учился в музыкальной школе. Моя преподавательница по специальности, а играл я на пианино, довольно часто заставляла своих учеников играть "в черыре руки", то есть сразу двоим на одном инструменте. Класс был выпускной, поэтому вещи были нелегкие, и, конечно, ограничиться разучиванием своей партии дома было никак нельзя, приходилось ходить друг к другу домой репетировать.
Я был в паре с девочкой, звали ее Наташа, ей было лет тринадцать. Надо сказать, что ничего особенного в ней не было, но она меня ужасно возбуждала, сам не знаю почему. Она была отличница, старательная девочка и все такое. Всегда чистенькая, с гладкой румяной кожей и круглой попкой. Пару раз мы репетировали у нее, и, наконец, договорились встретиться у меня. Надо сказать, мысль, что мы будем одни у меня дома, ужасно возбудила меня, потому что эта сука уже давно была предметом моих сексуальных фантазий. Конечно, мне не просто было решиться, но все-таки я знал, что она будет моей. Я решил ее изнасиловать.
Мы встретились в музыкалке и пошли ко мне. Приведя ее домой, я усадил ее на диван и попросил подождать, а сам тем временем пошел на кухню, где достал из ящика большой кухонный нож. Перед тем как снова войти в комнату, я заглянул туда через щель. Она сидела, сложив руки на коленях. В этот раз на ней были тесные джинсы, особенно плотно облегающие ее круглый и упругий зад. Сверху на ней был свитер, сидевший несколько мешковато, из-за чего почти не было видно ее уже начавших формироваться грудей. Я вошел в комнату, держа нож за спиной, и сел с ней рядом. Затем я молниеносно приставил ей нож к горлу одной рукой, а другой схватил ее и рывком дернул к себе на колене. Мой член уже давно превратился в здоровенную дубину. Сделал я все это так быстро и нагло, что она и пикнуть не успела. Нож, впрочем, мне был никчему, поэтому я отбросил его в сторону, после чего одной рукой я залез ей под лифчик, где начал мять ее грудки, а другой, соответственно, в трусы, где начал ласкать и дрочить пальцами ее влажную волосатую ложбинку. Все это я сделал так бысто, что она даже и пикнуть не успела, но, наконец, придя в себя, она закричала и зарыпалась. Вынув руку из лифчика, я заткнул ей рот, и прошептал в самое ухо: "Сука, заткнись, а то я те все трахало разобью. Ты че, думала, я тут с тобой песенки играть буду?" Увидев, что ее глаза скользнули на дверь, я сказал: "Даже и не думай об этом." В подтверждении своих слов и встал и закатил ей звонкую пощечину, оставив на ее гладкой щеке красный отпечаток своей ладони. "В следующий раз получишь кулаком", - сказал я. И тут она заплакала, но, получив еще одну пощечину, испугалась и успокоилась. Тогда я повалил ее на диван и принялся целовать ее в губы, щеки, шею как безумный.
Она дергалась и пыталась отвернуть лицо, но меня это только возбуждало. Кричать она больше не стала, по-видимому, боясь получить. Руки мои тем временем обе залезли ей в трусы, где ощупывали ее волосатую вагину. Кожа на ее лице была нежная, как персик, и я продолжал целовать ее, засовывая свой язык ей в рот. Затем я приподнялся и снял с нее свитер, затем сорвал лифчик, обнажив две белые упругие грудки, которые я тут же начал мять и лизать. Внезапно она сильно рванулась, но я снова повалил ее, и, не переставая целовать и лапать, рывком сдернул джинсы вместе с трусами. И тут она закричала, но я зажал ладонью ее рот и так сильно сдавил влагалище, что она захрипела. "Молчи, сука, и уйдешь живой, а то ведь весь трахальник раскрою", - зло проговорил я. Она успокоилась. Тогда я окончательно снял с нее джинсы с трусами и уже через секунду скинул с себя всю одежду. Затем я распустил ее волосы и лег на нее. Она задергалась и заизвивалась, наши голые тела терлись друг о друга. "Ну же, сука, раздвигай ноги, чтобы я всю твою волосатую пизду мог видеть", приказал я. Но она продолжала отчаянно дергать ногами, кричать и вырываться. Весь красный и потный от натуги и возбуждения, я, наконец, раздвинул ее ножки и зажал их коленями, чтобы она не могла свести их. Затем я направил член ей в щель и надавил. Глаза ее округлились от боли, но кричать она не могла, потому что я крепко зажал ей рот. Поняв, что я на правильном пути, я нажал еще сильнее, ввел член в ее вагину и порвал преграду. Если бы не моя ладонь на ее рту, она бы подняла на уши весь дом. Тем временем я, получив свободу движений, принялся изо всех сил трахать ее, обхватив ягодицы ладонями и целуя в губы. Диван отчаянно шатался и скрипел, ее тело ходуном ходило под моим, и с каждым моим движением она громко и тяжело дышала и повизгивала от боли, а мои яйца бились об нее с характерными шлепками. Я упорно трахал ее, повторяя: "Молчи, сучка, лежи смирно", чувствуя, что приятная волна поднимается по моему разгоряченному члену. Через несколько секунд я сильно прижался к ней и блаженно застонал, спуская в нее огромные порции спермы, прямо ей в пизду. Поняв, что она окончательно завоеванна и изнасилована, она заплакала. Я полежал на ней некоторое время, наслаждаясь оргазмом, а затем вновь вставил возбудившийся член в ее порванное влагалище и задергался с новой силой:
Так я насиловал ее в течение получаса, пока не кончил три раза. Параллельно руками я тискал и мял ее груди и массировал сзади ягодицы. Наконец, кончив в третий раз, я поднялся с нее. Я насиловал ее так долго, что и я, и она были все мокрые от пота. Но теперь мне хотелось нового. Я поднял ее, поставил перед собой на колени и сказал: "А теперь, сука, если хочешь уйти отсюда живой, соси и дрочи его, но если только попробуешь сделать что-то не так, я тебе в пизду вон тот нож засуну и все зубы выбью". С этими словами я взял свой член, сделал несколько показательных движений и направил ей в рот. Испуганная девочка принялась старательно сосать и дрочить его своими холодными ручонками. Сосала она на редкость хорошо, работала языком и водила губами вдоль члена. Но дрочила плохо, слабо и медленно, поэтому я обхватил ее голову руками и начал жестко трахать в рот, насаживая ее голову на свой член, который доходил ей до горла. Через несколько секунд я бурно кончил, не вынув член из ее рта и вынудив тем самым проглотить почти всю мою сперму. Она закашлялась. Я блаженно вздохнул и вынул член. Но это был еще не конец. Еще до того, как дать ей в рот, я заметил, как сексуально она стоит на коленях. Кроме того я давно уже запал на ее круглую жопу и не мог отпустить, не попробовав ее в анус. Я рывком втянул ее обратно на кровать и поставил раком, а сам пристроился сзади. Поняв, что я собирась сделать, она заплакала: "Пожалуйста, не надо", но я был неумолим. Я собрал с ее пизды немного спермы и растер по анусу, затем ввел туда палец. "Почему!", - зарыдала она. "Тсс!", - прошептал я и всадил ей в жопу свой член. Она закричала, но я заткнул ей рот. Подержав немного член в ее анале, я вынул его и ввел туда снова по самые яйца, чувствуя, как теплое и тесное отверстие сжимает его. Затем я ускорил темп и принялся быстро-быстро трахать ее. Руки мои гуляли по ее телу, лапали груди и дрочили клитор, а она рыдала и говорила что-то невнятное.
Я насиловал ее в попу минут пять, прежде чем наконец спустил ей во внутренности. Четыре предыдущих оргазма сказались. Я был полностью выжат, а она опущена и изнасилована куда только можно. Но и на этом я не остановился. Трахать ее я уже просто физически не мог, поэтому я решил немного поиздеваться. Взяв ее за волосы, я потащил бедного голого изнасилованного мною подростка в туалет, где посадил на унитаз и сказал: "Писай, сука, а я буду смотреть". Она, плача, широко раскрывая при этом испачканный в моей сперме рот, села порванной мною же жопой на унитаз, и раздвинула ноги, между которыми виднелась посиневшая от моих грубых траханий и полная моей спермы пизда, из которой ударила струя мочи, перемешанной опять же с моей спермой. От этого зрелища у меня опять встал, и я потащил ее обратно в комнату, где прислонил ее к пианино, и, заломав руки за спину, изнасиловал снова. На этот раз я долго пыхтел и порядком утомился, но продолжал насиловать ее, лапая за сиськи, пока наконец не выстрелил в нее победным залпом. Она уже даже плакать перестала и относилась к происходящему как будто бы безразлично. Кончив, я вынул член и сказал: "Ну, на сегодня, пожалуй, хватит, можешь идти в ванную подмыться а потом уёбывать". Подмываться она, однако, не стала, только кое-как оделась и ушла, не сказав ни слова.
Что будет дальше, я не знал...
|
|
|
